«Над могилами борцов нет места безутешному горю; над подобными могилами каждый народ чувствует свое духовное единство, на развалинах единичной, хотя бы и великой, человеческой жизни крепнет и развивается могучая, загадочная жизнь целой нации».
Уже третье десятилетие идет с того времени, когда написаны были эти строки, посвященные памяти Раффи, навеяннные той внушительной национальной манифестацией, какою невольно стали всенародные похороны знаменитого армянского писателя. И вот опять эти строки пришли мне на память,—в связи с тем моментом своего исторического существования, какой переживает сейчас армянский народ. В пору великих потрясений в преддверии новой более счастливой и отрадной поры, всегда вспоминаются имена тех, кто эту новую пору задолго предвидел, кто расчищал дорогу и подготовлял почву для будущих поколений работников и борцов…
Могилы этих провозвестников светлого будущего, не дожи ших до осуществления ОБОИХ заветных идеалов и грез, но:
сомневавшихся в том, что рано или поздно они осуществляв непременно,—эти могилы становятся местом национального паломничества как посильной дани уважения и благодарности друзьям народа и защитникам его прав. И память о почивших становится могущественным стимулом, побуждающим к еще более энергичной и единодушной борьбе за лучшие дни…
28 лет назад многотысячная толпа проводила в Тифлисе к месту вечного успокоения прах того, кто был автором «Джалаледдина», «Хента», «Давид-Бека», «Искр». Этот скорбный день был вместе с тем торжественным знаменательным днем в летописях армянской словесности. Никогда еще похороны армянского писателя, по крайней мере в пределах России, не носили такого внушительного, всенародного, чисто национального характера.
В этот день особенно ясно сказалось возросшее с годами значение литературы в глазах представителей различных классов армянского населения. Смерть писателя получила значение общественного горя—утраты, понесенной всею нацией, которая осиротела, лишившись своего трибуна, проповедника и борца. Сохранившиеся описания похорон Раффи рисуют картину, которая, несомненно, не могла быть никогда забыта очевидцами. И не только внешние детали вроде многих десятков венков или размещенных вокруг могилы щитов с названиями лучших вещей Раффи производили особенно сильное впечатление; всего более захватывала и потрясала отзывчивость широких кругов населения, в частности народных масс, сумевших оценить писателя, желавших выразить в доступной им форме чувства скорби, благодарности и уважения.
И конечно, не романиста только чествовали в данном случае, не художественная сторона его творчества выдвигалась на первый план, а та роль, какую сыграл Раффи как вдохновитель молодежи, поборник национальной идеи, освещавший раны Армении и открывший перед армянским обществом новые, заманчивые горизонты…
Если на наших глазах турецкие армяне, «встречая тех, кто нес им избавление», сами рвались отважно в бой с вековым врагом отчизны, если в зинворах (бойцах.—Ред.) как бы проснулся старый, доблестный дух предков—«на земле турецкого султана раздался гром, и вспыхнула борьба»,—то как не помянуть того, кто с давних пор был властителем, мысли в его произведениях кажутся пророческими…
Не забудем, что во второй главе «Искр» перед нами уже организованный кружок, подготовляющий освобождение родины, постепенно завязывающий различные сношения, изучающий устройство Армении, собирающий оружие, намечающий план дальнейшей деятельности.
«Да будут благословенны те писатели, которые вдохнут в нас новый дух, которые помогут нам вернуть прежние силы, которые познакомят нас с требованиями действительной жизни!» Эти слова Кидаб-Далыса из повести «Джалаледдин» применимы прежде всего к самому Раффи. Какие бы недочеты ни отмечала критика в отдельных его произведениях, рассматривая их с точки зрения чисто художественной, как ни устарели некоторые частности, слишком ясно отражающие влияние романтизма или творчества Эжене Сю, общественное и национальное значение его деятельности остается незыблемым и в XX столетии—и сейчас ощущается особенно сильно.
«Книга может спасти целый народ»,— писал когда-то Раффи… Такие книги, как «Хент» или «Искры», могут, во всяком случае, указать народу тот путь, которому он должен следовать, чтобы дождаться лучших дней.

Раффи как провозвестник лучших дней // Веселовский Ю. Л. Очерки армянской литературы и культуры / Сост. А. Давтян. Ереван, 1972.